Чайная церемония Политика Джимми Берридж и Ян Чун
(изображение: Sen no Rikyu, любезно предоставлено Сакаи Плаза Рикю и Акико 堺市博物館蔵 - также небольшой, но отличный музей, который стоит посетить, если вы когда-нибудь будете в Осаке, Япония)
Чадо 茶道, чаною 茶の湯 и чадзи 茶事 сегодня на Западе называют японской чайной церемонией. Термины можно соответственно перевести как путь чая, «искусство» (буквально «горячая вода») чая и чаепитие. Во всех случаях переводы ясно указывают на социальную и эстетическую практику, возможно, с некоторым религиозным подтекстом. То, что большинство людей сегодня называют японской чайной церемонией, происходит от стиля чайной церемонии, который завоевал популярность среди торговцев и был принят классом воинов в 16 веке.
Сэн-но Рикю — самая выдающаяся фигура в истории японской чайной церемонии и основатель трех самых известных школ чая (на сегодняшний день существует около 70 школ). Он жил на высоте Sengoku периода (Период Воюющих царств, 1467-1615 гг.) и был наиболее влиятельной фигурой, привнесшей известность в чайную церемонию. Он продвигал ваби стиль чайной церемонии, который сегодня ассоциируется с чадо, но не был его создателем; в ваби стиль имел широкий спектр эстетических, религиозных, культурных, экономических и политических влияний на протяжении предыдущих столетий и развивался среди религиозных, купеческих и воинских классов.
Кроме того, чайное сообщество в то время было просто сообществом практиков, экспериментирующих со многими из тех же влияний и использующих чай для сочетания отдыха, бизнеса и политики. Исторические данные убедительно свидетельствуют о том, что чайная церемония при «Великих объединителях» Японии Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу также использовалась для продвижения политических интересов и в качестве формы дипломатии.
Корни чайной церемонии
Считается, что чай впервые попал в Японию из Китая с монахом Эйчу около 805 года, который изучал буддизм в Китае в течение 30 лет. Таким образом, чай нес в себе преимущественно китайское влияние с ярко выраженными элементами даосизма, конфуцианства и буддийских практик. Чай считался панацеей от всех болезней, но его использование ограничивалось аристократией и монастырями. Употребление чая никогда не пользовалось популярностью ни у простых людей, ни у торговцев, и его употребление прекратилось вскоре после 895 года.
Возрождение чайной культуры стало возможным благодаря монаху Эйсаю (1141-1215), который принес новые семена и практику питья чая из Китая династии Сун. Эйсай представил чайную культуру с помощью пуэра, похожего на чайную лепешку, измельченную в порошок, а затем взбитую до пены. Эйсай продвигал свою новую чайную культуру из-за ее пользы для здоровья, но ее также употребляли монахи, которые, начав с рубрик, привезенных из буддийских монастырей в Китае, развили ритуал приготовления и питья чая. Чай предлагал опыт просветления в наиболее распространенных опытах, совершенных в совершенстве.
За пределами монастырей чайная культура развивалась в этот период в двух противоположных аспектах. Во-первых, чай был развлечением высших слоев общества, которые использовали чай в качестве садовой игры, иногда сопровождаемой алкоголем и азартными играми. Во-вторых, чай формально готовился и употреблялся торговцами как средство налаживания отношений, завоевания доверия и обсуждения бизнеса.
Предшественниками стиля чая, связанного с рикю, и оказавшим влияние на стиль чая, связанный с рикю, является мастер дзэн Иккю Соджун (1394-1481), который выдвинул идею о том, что опыт просветления заключается в наиболее распространенных опытах, таких как приготовление чая и совместное использование чая. Вероятно, он обучал чаю монаха-изгоя Мурату Мокити (Сюко 珠光) (1423–1502), который, в свою очередь, объединил три основных фактора, положивших начало ваби чай; монастырский чайный ритуал, чаепитие в обществе и соан стильная обстановка (простая и небольшая комната с татами, напоминающая скит монаха). Сюко описал свою эстетику как хиекарета (охлажденный, высушенный). Приемный сын Сёко, Сосю, устраивал чаепития в своем тщательно обустроенном чайном ретрите в центре Киото. Сого, еще один ученик Сёко, известен как один из первых немунашеских практиков, отказавшихся от известных и ценных предметов. Такено Дзёо (1502–1555), ученик Сого, был влиятельным мастером чая и торговцем в городе Сакаи и начал использовать термин ваби (бережливость), чтобы описать эстетику его чайной церемонии. Он также был мастером рэнга, популярный в то время тип коллективного написания стихов, предполагающий еще один тип влияния на чайную церемонию.
Дзё помог продвинуть карьеру другого чайного мастера и торговца, Имаи Сокю (1520–93), современника Сэн Рикю (1521–1591). Рикю изучал чай ваби с Дзё после того, как усовершенствовал более формальный чайный стиль Хигасияма (смесь дворянства, самураев и дзенских влияний) с чайным мастером Китамуки Дочином. Чайная церемония Хигасияма, излюбленная знатью и самураями, восходит к чаепитию аристократии 12-го и 15-го веков и обычно включала показную демонстрацию известных или ценных предметов. Эти экстравагантные мероприятия позволили хозяину продемонстрировать свое богатство и участвовать в своего рода силовой политике. Более интимная чайная церемония в купеческом стиле предоставила возможность для эксклюзивных встреч, частных бесед и заключения сделок между участниками. Это прецеденты, которые приводят к тому, что чай используется как форма политического маневрирования, дипломатии и мягкой силы.
Политика чайной церемонии
Война Онин в 1467 году разрушила феодальную систему Японии и положила начало более чем 100-летней войне (период Сэнгоку). Период потрясений закончился, когда последний из трех великих полководцев, известных как Великие объединители, поставил под централизованный контроль большую часть Японии, в немалой степени благодаря использованию чая в качестве политического инструмента. На протяжении большей части периода Сэнгоку «чай и политика были тесно связаны» (Bodart, 1977). Действительно, Ода Нобунага, считающийся первым из трех Великих объединителей Японии и первым высокопоставленным спонсором Рикю, использовал фразу чаною сейдо (политика чайной церемонии).
Как указывалось выше, социальное и церемониальное употребление чая, связанное с демонстрацией богатства и статуса, на протяжении многих лет было развлечением аристократии и самураев. Более простая чайная церемония в стиле ваби, разработанная и любимая торговым классом, вероятно, получила поддержку военачальников, потому что она продвигала их политическую программу тремя способами. Во-первых, потому что купцы контролировали доступ к важным припасам. Во-вторых, чай был средством дипломатии и заключения союзов. В-третьих, проведение чайной церемонии было способом проявить мягкую политическую власть, получить культурный капитал и продемонстрировать своего рода политическую легитимность.
Военачальники считали стратегически важным поддерживать тесные личные контакты с торговцами и даже отдавать предпочтение определенным торговцам, чтобы обеспечить постоянное преференциальное отношение. Чайные дневники из Сокю и других в то время убедительно свидетельствуют о том, что чайные церемонии играли ключевую роль в деловых и политических отношениях, присущих сделкам важных торговцев и военачальников. Как и Рикю, Сокю был торговцем в важном портовом городе Сакаи недалеко от Осаки, вниз по течению от Киото. Крупные военачальники содержали ключевые замки как в Осаке, так и в Киото, что делало отношения с торговцами Сакаи стратегически важными.
Частично помогая организовать подчинение города Сакаи Нубунаге, Сокю позиционировал себя в неспокойные годы войны таким образом, что его богатство как торговца и статус чайного мастера росли при Нобунаге. Сокю с помощью Нобунаги получил права на торговлю не только традиционными товарами, такими как соль и консервированная рыба, но также владел шахтами и фабриками, производящими инструменты современной войны; порох, серебро и железо для боеприпасов, кузнечное и оружейное дело. Другие важные торговцы, которые также были чайными мастерами, также пользовались благосклонностью Нобунаги. Сам Рикю ранее работал торговцем боеприпасами, что делало его идеальным контактом для военачальников, нуждающихся в критически важном снабжении. Поддержание дружеских отношений с торговцами чаем и даже использование их в качестве чайных мастеров может быть одной из причин того, что роскошная чайная церемония, ранее предпочитаемая классом самураев, была заменена более строгой эстетикой ваби, разработанной торговцами. Есть даже письмо 1575 года, в котором Нобунанга благодарит Рикю за подарок в виде 1000 мушкетных пуль.
Нобунага чувствовал, что проведение чаепитий и обладание ценной чайной утварью дает политическую власть. Таким образом, политика чайной церемонии Нобунаги включала в себя обладание высоко ценимой посудой, курирование приглашений на важные церемонии, тщательное делегирование официальных титулов чайного мастера, контроль над тем, кто имеет право обучать чаю, и запрет другим проводить чайные церемонии. Тогугава, последний из трех Великих Объединителей, еще больше укрепил свой контроль над тем, кто и как практикует чай, заложив фундамент иэмото система, которая и сегодня продолжает удерживать власть над чайной церемонией.
Стратегическое дарение ценной чайной посуды было еще одной формой делегирования и удержания власти. Рикю работал с Нобунагой в качестве секретаря и посредника, который следил за тем, чтобы надлежащие подарки, такие как чайная утварь, были стратегически подарены определенным людям. Часто цитируемый пример: Рикю рекомендует подарить военачальнику определенный чайник. Когда Нобунагу предали и заставили покончить с собой, он приказал сжечь свое тело и ценные чайные принадлежности, которые были у него при себе, чтобы другие не могли ими пользоваться.
После смерти Нобунаги к власти пришел Тоётоми Хидэёси, ранее возглавлявший воинское подразделение под командованием Нобунаги. Чай был особенно важен для ранее некультурного Хидэёси, чтобы продемонстрировать свою утонченность и имидж более чем талантливого крестьянина, который стал чрезвычайно успешным военачальником. Представление чая позволило ему продемонстрировать «утонченность, социальное положение и политическую легитимность» (Kaufman, 2018).
В 1585 году Хидэёси и Рикю устроили императору чрезвычайно важную с политической точки зрения чайную церемонию. Хидэёси получил титул Кампаку «Императорский регент» от императора и Рикю получил титул Великого мастера чая. С этими титулами они оба получили огромную культурно-политическую легитимность. Позже Рикю помог организовать чайную церемонию Великого Китано 1587 года, чайную церемонию беспрецедентного масштаба и экстравагантности. Это была якобы попытка поблагодарить всех практиков чая после военного успеха Хидэёси на Кюсю, но в то же время это был способ продемонстрировать культурное превосходство Хидэёси.
Рикю и Хидэёси тесно сотрудничали как в чаепитии, так и в политике. Рикю был оставлен ответственным за замок Осаки, пока Хидэёси отсутствовал в военной кампании, и на этой должности получал и отвечал на конфиденциальные военные сообщения. В других случаях Рикю мог использовать свой престиж как форму мягкой силы, чтобы добиться дипломатических решений конфронтации. В 1586 году Рикю помог разрешить конфликт между союзником Отомо Сорином и другим даймё, используя дипломатию чайной церемонии. В литературе даже есть упоминание о том, что чайные церемонии проводились для самураев с высоким статусом перед боем, как способ почтить их и дать своего рода медитативное размышление о прекрасном непостоянстве жизни (Cross, 2009).
В другом деле на высоком уровне Рикю использовал статус и уважение, которым он обладал как «Великий мастер чая», чтобы добиться признания Хидэёси правителем Японии от Симадзу Ёсихиса, крупного военачальника Кюсю. На северо-востоке Японии Рикю помог договориться об урегулировании, чтобы непокорный военачальник Датэ Масасумэ признал Хидэёси правителем.
Этот краткий обзор истории японской чайной церемонии ясно показывает, что она возникла в результате слияния культурно разнообразных политических, экономических, культурных, а также эстетических влияний, а не была создана одним человеком. Точно так же политическая роль чайной церемонии контрастирует с большинством комментариев о чайной церемонии, которые сосредоточены на эстетике чайной церемонии. Действительно, возможно, что купеческий стиль ваби чай, возможно, никогда не стал бы доминирующей формой чая, если бы он не выполнял политические функции.
Следующие статьи и книги предоставили информацию для этой статьи:
- Бодарт Беатрис М.. 1977. Чай и советник. Политическая роль Сен Рикю. Памятник Ниппоника 32, 49. Доступно по адресу: https://www.jstor.org/stable/2384071
- Кросс Тим. 2009. Идеологии японского чая; Субъективность, быстротечность и национальная идентичность. Кент, Великобритания: Global Oriental LTD. ISBN 9781905246755
- Кауфман Кэти. 2018. Простая чашка чая: политика власти и эстетика в Японии Хидэёси, 1582–1591. Дублинский гастрономический симпозиум 2018 - Еда и власть. 1–7. Можно купить в: https://arrow.tudublin.ie/cgi/viewcontent.cgi?article=1125
- Ватски Эдрю М. 1995. Торговля, политика и чай: карьера Имаи Сокю (1520–1593). Памятник Ниппоника 50, 47–65. Можно купить в: https://www.jstor.org/stable/2385279.
